Итак, эта история начинается мной, едущей в маршрутке с томом "Войны и мира" на коленях. И, конечно, немного смущающейся того, как претенциозно выглядит этот кирпич с полусотней мелко подписанных закладок.
Маршрутка останавливается, и входят люди: положим, пенсионерка с клеенчатой сумкой, полноватая старая дева, беседующая по телефону, компания парней-дагестанцев, мужичонка запьянцовского типа и бизнесмен в костюме и с золотым браслетом на запястье. И тут я впервые в жизни радуюсь, что мои ученики не читают классическую литературу, - потому что внезапно осознаю, что каждый - понимаете, каждый! - из этих людей однажды в жизни был обязан потратить какое-то время из своей драгоценной жизни на освоение творчества Толстого. Кто-то сходил на урок, кто-то на пару, еще один послушал пересказ одноклассника, четвертый прочел пару глав по хрестоматии, пятый посмотрел фильм, кое-кто пролистал только мир, некоторые - только войну. Немногие осилили все, и даже в них, за редким исключением, ничего не отозвалось.
(Пока вы не принялись возражать, примеряя сказанное на себя: каждый или почти каждый, кто сейчас это читает - уже исключение. У него почти наверняка есть высшее образование и он не пролистал этот пост, увидев во второй строке словосочетание "Война и мир".)
Потому что я смотрела сегодня в книгу и чувствовала, что человек, по-настоящему, честно, в полную силу проживший проблематику Толстого (Гаршина, Булгакова, упаси бог Достоевского), никогда уже (простите мне трюизм) не будет прежним. Это такое откровение, которое нельзя просто взять и забыть, - а спросите, что помнят мои ученики из прочитанного.
Чтобы не было повода кричать о снобизме, поясню. Мне полностью непонятен "Улисс". Я не улавливаю смысла некоторых лирических отступлений Мелвилла, "Воскресение" Толстого показалось мне скучным, а "Анна Каренина" - просто текстом с другой планеты. И я готова выть от тоски на некоторых моментах "Карамазовых", потому что для меня понять, что пытался сказать Достоевский, - все равно что решить задачку из высшей математики. Переживания ахматовского "Реквиема" настолько вне моего жизненного опыта, что я не могу даже сочувствовать. "Пирамиду" Леонова я закрыла на восьмидесятой странице, и знаете что?
По-моему, пора перестать обманываться тем, что будто бы любой человек в любой момент жизни после своих четырнадцати способен пропустить через себя и не растерять по дороге классическую литературу. В конце концов, никто же не считает, что Канта или Спинозу способен читать каждый школьник. Толстого же школьник читать обязан - и да, я рада за тех, кто прогуливает уроки и читает краткие содержания. При условии, конечно, что они тратят освободившееся время на что-то более продуктивное.